Мой шикарный перевод замечательной статьи!
Научный Эон:
Магия, Наука и Психология в Научном Иллюминизме Кроули.
Эгил Аспрем,
Университет Амстердама
Введение: Секуляризация эзотеризма / психологизация магии.Широко распространено мнение, что «оккультная магия» и Викторианское оккультное возрождение XIX века объясняется исключительно последствиями эпохи Просвещения, когда эзотерическая мысль снова стала объектом общественного внимания. С такой точки зрения, возрождение магии и оккультных течений в эпоху Просвещения способствовало значительным трансформациям этих учений. В общем, оккультисты стремились к согласованности эзотерических концепций с распространенными принципами «немагической» общественности. Эзотерика и магия должны были развиваться вместе с новой наукой и психологией.
Однако, это было не так просто- выделить одно единственное направление, по которому бы происходило подобное согласование. Согласно В. Ханеграафу, такая попытка привела к «магии без колдовства», главным образом характеризуясь «психологизацией». Другие исследователи, такие как К. Партридж, заявляют, что современные маги живут в мире, так же наполненном магией, как и раньше, отмечая скорее обновление магического мировоззрения, нежели возникновение абсолютно иной формы классической магии. Разнообразные споры и недопонимания по этому вопросу зависят, по-видимому, от того, на какой конкретно стороне проблемы ставит акцент исследователь. Однако, очевидно, что существует изначальное направление, исходящее из глубин оккультизма, с помощью которого происходит синтез эзотерических и научных концепций: мы находим Карму и эволюцию, эфирное пространство и Anima Mundi, магнетизм, частоты и астральный свет, великое множество сходных корреляций и интерпретаций.
Но, тем не менее, взгляды современных эзотериков также существенно различаются. Блаватская предпочитала терминологию, основанную на физических и естественно-научных дисциплинах; Израэль Регарди, изучавший психиатрию, пользовался психологическими терминами, тогда как анти-модернистский маг Юлиус Эвола избегал и того, и другого. В общем, можно прийти к выводу, что направлений действительно очень много, и зависимость между светской современностью и магией остается неизученной и неясной.
В этом отношении Алистер Кроули заслуживает особого внимания. Помимо массы литературных произведений- книг, эссе, писем, его перу принадлежит несколько интересных работ относительно науки и психологии, их отношения к оккультизму, религии и обществу в целом.
В этой статье приведены исследования некоторых важных идей Кроули, в которых соединены магия, наука и психология, выделены ключевые моменты вероятных влияний на идеи Кроули и научные концепции с краткими комментариями относительно того, как он интегрировал их со своим магическим мировоззрением.
читать дальшеТринити-колледж, Кембридж.
Начнем со студенческих лет Кроули, которые он провел в Тринити колледже. Для начала, нужно взглянуть на людей, в обществе которых он мог там оказаться. Кроули учился в Тринити с 1895 по 1898 годы. Тринадцатью годами ранее там было основано Общество Психических Исследований (ОПИ), все это время продолжавшее свою деятельность. К тому же, одним из основателей ОПИ был Генри Сиджвик, еще учившийся колледже в то время, когда туда поступил Кроули. Весьма вероятно, что Кроули был знаком с ОПИ и «психическими исследованиями» и их попытками устранить ощутимый разрыв между научным натурализмом и религией, с научной точки зрения исследуя оккультные и паранормальные феномены. Есть основания считать, что в дальнейшем это знакомство оказало сильное влияние на Кроули.
Сначала нужно обратить внимание на другую выдающуюся фигуру из Тринити: это антрополог Джеймс Джордж Фрэзер. Его грандиозное произведение «Золотая Ветвь» было опубликовано всего лишь за пять лет до поступления в колледж Алистера Кроули. Эта книга, должно быть, сильно повлияла на Кроули, и, хотя у нас нет доказательств, можно предположить, что он посещал лекции Фрэзера.
Итак, мы установили, что могло способствовать становлению взглядов Кроули на связь науки и магии. Психические исследования подали ему идею создания нового подхода, основанного на экспериментальном анализе оккультных феноменов. Позже это становится основой его магической практики. У Фрэзера мы находим известный эволюционистический принцип «магия-религия-наука», который Кроули примет и адаптирует в соответствии со своей концепцией. Особенно интересно то, что Кроули во многом принял интеллектуальную позицию Фрэзера в отношении магии: например, то, что магия в некоторой степени подобна современной науке. Но в системе Кроули меньшее внимание уделяется культурному эволюционизму: по его мнению, наука не обязательно заменяет магию; скорее, происходит реформация магии.
В соответствии с этим, когда спустя много лет Кроули напишет «Магию в Теории и на Практике», он будет позиционировать себя как человека, пришедшего уничтожить «эту ненаучную магию», и заменить ее на модернизированный подход «Научного Иллюминизма».
Братство A.A.
До A.A. Кроули был посвящен в традицию оккультной ритуальной магии Золотой Зари, его наставниками были такие личности, как Джордж Сесил Джонс, Аллан Беннетт и МакГрегор Мазерс. Мы не будем углубляться в доскональное изучение того периода, но заострим внимание на деятельности Кроули после развала Золотой Зари. В результате событий в Каире в 1904 году, когда было получено откровение и записана Книга Закона, Кроули ощущал, что не только «Старый Эон» подошел к концу, и Мазерс был свергнут с «трона» Золотой Зари, но ему предстояло построить и возглавить новую и сильную организацию. Это привело к основанию А.А. в период между 1906 и 1909 годами.
Основанный на системе Золотой Зари, A.A. отличался тем, что осуществлял обучение и магическую практику строго в соответствии с принципами нового Эона, которые обуславливали построение более научной основы. О создании Ордена было официально заявлено в журнале «Эквинокс» в 1909 году, и его новая магическая парадигма была провозглашена как «Научный Иллюминизм». Известным стал девиз: «Метод- Наука, Цель- Религия». В то же время, редакция «Эквинокса» пообещала объявить войну превалирующим в оккультном мире «обскурантизму» и «шарлатанству».
Конечно, обращение к науке не было новинкой в среде оккультистов. Хорошо известно, что спиритуалисты старались постичь науку с середины 19 века. Когда Е. П. Блаватская в своих книгах «Исида разоблаченная» и «Секретная доктрина» опубликовала основы учения Теософии, она свободно прибегала к научной терминологии. Однако, например, Олав Хаммер доказывал, что попытки спиритуалистов и Теософистов внедрить переформулированную научную номенклатуру в эзотерические дискурсы были непродуманной и непоследовательной стратегией.
Очевидной целью этих людей и еще некоторых исследователей из ОПИ была борьба с Викторианским натурализмом и тем, что подразумевалось под материалистическим и механистическим мировоззрением.
Этот «терминологический жаргон» нельзя было смешивать с глубоким научным знанием или слепо использовать фундаментальные принципы. Особенно явной стала тенденция игнорировать научный метод, избирательно использовать его достижения и видоизменять отдельные открытия.
Другими словами, вполне может быть оправдан скептицизм по отношению к оккультизму Кроули, который представляет «науку» в качестве фундаментальной концепции магического мировоззрения. Однако, при более детальном рассмотрении можно заметить, что Кроули использует науку в ином качестве и с другими целями, нежели более ранние оккультисты.
В своей «Исповеди» Кроули пишет:
«Эквинокс» стал первой серьезной попыткой познакомить широкую аудиторию с оккультной наукой, ведь нельзя принимать в расчет Блаватскую с ее безграмотной мешаниной фактов и вымыслов в «Исиде разоблаченной».
Это действительно первый в истории факт, когда предмет полноценно и адекватно объясняется с точки зрения науки.
Далее, из редакции Эквинокса 2.1 мы узнаем о целях и подходе братьев A.A.
Мы нуждаемся в строгом научном методе. Ум ищущего должен быть беспристрастным: все предрассудки и другие источники заблуждений необходимо осознать и уничтожить. По этой причине мы разработали Синкретически-Эклектический метод, основанный на точных экспериментах, а не на догадках.
Здесь мы видим, что основной упор делается на сторону идеалов научной методологии; Маг, работающий по методу научного иллюминизма, должен сохранять ясность рассудка, быть свободным от предубеждений настолько, насколько это возможно, и остерегаться вероятных источников ошибок в фактических данных. Но также мы видим, что обращение к науке представляет собой инструмент борьбы с другими формами оккультизма, представленными здесь как «безграмотную мешанину фактов и вымыслов» Блаватской. Подчеркну, что такое явное и искреннее желание создать научную организацию было уникальным случаем в оккультизме. И мы легко можем убедиться, что Кроули не бросал слов на ветер, он всеми силами поддерживал свои идеи.
Явным свидетельством желания дать научное объяснение магии является стиль, в котором написаны магические инструкции для А. А. В качестве примера можно взять важное руководство «Liber Exercitiorum», и мы увидим, что ключевыми моментами являются точность эксперимента и избегание самообмана.
В основном это сводится к ведению магического дневника, который должен стать не коллекцией забавных историй, а научным отчетом, с помощью которого можно легко анализировать результаты, проверять их верность и повторять эксперименты.
Иногда используются статистические методы, например, в тренировке «физического ясновидения» при использовании Таро. Кроули пишет, что статистически должно быть доказано, что любое предсказание- это не просто совпадение. Также, он говорит о необходимости специфической методологии, основанной на Каббале, позволяющей проверять верность магических образов и объективные сведения, полученные в ритуалах или астральных путешествиях.
Кроули и психические исследования: случай с Палладино.
Чтобы разобраться в адаптации так называемого научного подхода к оккультным феноменам, мы должны взглянуть на интересные взаимоотношения между приверженцами Научного Иллюминизма и психических исследований ОПИ. Я полагаю, что обе организации были сосредоточены на одном и том же объекте исследования, хотя, конечно, сами они определяли свои цели по-разному. Цель А. А. заключалась в обучении адептов «научной» реформированной магии, в то время как ОПИ заявляло об исследовании природы паранормальных феноменов научными методами. Однако, есть исторические и биографические подтверждения о связи между этими организациями.
Кроули был в дружеских отношениях с двумя довольно известными исследователями из ОПИ: Гервардом Кэррингтоном и Эверардом Филдингом. Кэррингтон, возможно, более известен как соавтор «Проекции астрального тела» с Сильваном Малдуном. Филдинг был секретарем ОПИ в период с 1903 по 1920 годы, и, так же доказано, что он являлся одним из ранних членов А. А. Таким образом, Филдинг представляет собой интересное связующее звено между двумя обществами.
Известна интригующая история про Кроули и одну специфическую работу Кэррингтона и Филдинга. В 1908 году на совещании ОПИ было решено вновь поднять тему итальянской спиритуалистки Эвсапии Палладино. Ее случай был закрыт после серии экспериментов тринадцатью годами ранее, когда она была разоблачена и объявлена мошенницей. В течение первой декады нового века она, однако, наслаждалась возобновившейся популярностью, совершая крупные турне. Итак, Кэррингтону и Филдингу было поручено снова взяться за исследование и узнать, действительно ли было что-то подлинное в столоверчении и выделении эктоплазмы.
После посещения сеансов с Палладино в Неаполе в 1908 году Филдинг написал довольно известный отчет, в котором выдвигалось предположение о том, что медиум была «настоящей».
К сожалению для Филдинга, вскоре после турне по Штатам Палладино была повторно поймана на мошенничестве. Это было сокрушительным ударом по авторитету ОПИ.
Кроули хорошо знал о случае со «спиритуалисткой», с большим интересом изучил отчет Филдинга. Сложилось так, что он был зачислен в Тринити в 1985 году, как раз в тот момент, когда ОПИ проводило эксперименты с Палладино. Кроули лично знал Филдинга и Кэррингтона; он писал о них следующее:
Филдинг и остальные – умные, осмотрительные, опытные и серьезные люди, но даже несмотря на это, могу ли я быть уверенным в том, что они являются надежными свидетелями, когда описывают происходящее?
В 1912 он решил посетить Неаполь и лично принять участие в сеансах с Палладино, чтобы самостоятельно сделать более компетентную оценку.
Любопытно, как Кроули описывает свои впечатления. В конце концов он ставит под сомнение адекватность собственного восприятия на протяжении всего действа. Кроули замечает, как в какой-то момент он осознал, что больше не сжимает запястье Палладино и не может понять, каким образом и когда она освободила руку. Размышляя над этим, Кроули отмечает, насколько же легко обмануть даже самого восприимчивого человека на подобных сеансах. Именно из-за таких случаев, по его мнению, и возникают заблуждения в работе других исследователей, которые, по всей вероятности, были пойманы в сети иллюзий и самообмана. Больше всего Кроули был озадачен не феноменами, изучаемыми в психических исследованиях, а скорее доверчивостью самих исследователей, или, по его же словам, «приверженностью к спиритизму стольких выдающихся людей науки»
Этот случай позволяет нам увидеть нечто важное в том, как Кроули сам понимал и позиционировал себя. Он считает собственные качества, такие как скептицизм и методологический натурализм в отношении оккультима, более развитыми, чем у членов ОПИ, которые стали просто защитниками спиритуализма. Это еще раз указывает на истинное значение «науки» во взглядах Кроули: Наука- не просто ряд концептов, предложений, онтологических теорий и фантазий, а метод, основывающийся на критическом мышлении.
Психология и научный идеал.
Приближаясь к концу статьи, я бы также хотел обратить внимание на отношение Кроули к в то время еще молодой и неоднозначной науке психологии. Как было сказано во введении, среди ученых было распространено мнение, что магия претерпела «психологизацию» в современном мире. Однако, это может означать целый ряд вещей. По меньшей мере, психологизация подразумевает заимствование терминологии из психологии наравне с «научным жаргоном», о котором говорилось выше. Более убедительные версии о значении психологизации основаны на интерпретации эзотерических концепций и определений в свете психологических теорий; или даже на изменении самой онтологии магии. Но все же нет единого мнения на этот счет. Например, сведение демонов или ангелов к психологии будет иметь совершенно четкие различия с разных точек зрения: в Юнгианской теории архетипов или в более материалистических взглядах, где мышление тождественно физическим процессам церебральной неврологии.
Несмотря на то, что психологизация не была основой магической концепции у Кроули, его отношение к этому вопросу является важным в данной статье. Особо интересно то, как Кроули оценивал психологические интерпретации, рассматривая их в основном не с позиции эзотерики, а в соответствии с научными стандартами. К тому же, он питал уважение к обеим психологическим теориям, упомянутым выше. Заслуживает внимания эссе Кроули «Начальная интерпретация Церемониальной Магии», опубликованное в 1904 году. В нем говорится о том, что не только магический опыт, но и все чувственное восприятие может сводиться к церебральной неврологии. Это является типичным примером влияния, которое оказал на Кроули британский психолог, сторонник натурализма Генри Модсли. В своих автобиографических очерках Кроули несколько раз с восторгом упоминает о нем, ставя наравне с Гербертом Спенсером, Томасом Хаксли и Джоном Тиндаллом; всеми, кто повлиял на него в интеллектуальном плане.
В 1904 году Кроули случайно встретился с Модсли и имел возможность обсудить некоторые свои идеи о мистицизме. Кроули полагал, что состояние медитации в йоге основано на конкретных «физико- и химико-физиологических условиях» и может быть вызвано исключительно фармацевтическими стимулами. По его словам, Модсли был согласен с такой концепцией. Когда несколькими годами позже Кроули написал эссе «Психология гашиша», наибольшее значение все так же придавалось экспериментальным и научным методам, с помощью которых можно было изучить, каким образом происходит влияние на мозг и возможно ли искусственно вызывать глубинные духовные переживания.
Отношение к психоанализу.
Кроме того, существуют и другие примеры, где Кроули связывает свою магическую философию с теориями психоанализа. В таких случаях это в большей степени вопрос онтологии, нежели метод. Например, в своей последней интерпретации закона Телемы- «Новом Комментарии» Книги Закона, Кроули пишет:
Мы должны поблагодарить Фрейда и в особенности Юнга за откровенное изложение Магической Доктрины, за раскрытие согласованности Воли … с Истинной или Бессознательной Волей, за разъяснение нашей доктины «Высшего Я» и «Святого Ангела-Хранителя». Они (т.е. Фрейд и Юнг), конечно, абсолютно игнорируют магические феномены, и вряд ли смогут объяснить даже такое понятие как «Авгоэйдос». Они заслуживают серьезного упрека, так как не говорят открыто, что Истинную Волю невозможно подавить или сдержать; однако, в пределах своих возможностей они сделали великолепную работу.
Похоже, Кроули нашел важную аналогию со своим учением об Истинной Воле в психоаналитических моделях бессознательного. Однако, здесь возникает некоторая двусмысленность. Фрейд и Юнг не обладали ключом к высшей истине; они, скорее, случайно обнаруживали некоторые аспекты, которые были известны магам испокон веков, но стали полностью поняты и выражены только в Телеме.
В декабре 1916 года в “Vanity Fair” было напечатано эссе, в котором Кроули сравнивал Фрейда с Юнгом и излагал дальнейшую критику психоанализа. Причиной написания эссе была публикация «Психологии Бессознательного» Юнга, которую Кроули рассматривал как «усовершенствование психоанализа» - так и было озаглавлено эссе. Шагом вперед стало уменьшение важности сексуального инстинкта. Немного удивительно, как Кроули высказывается о Фрейде, заявляя, что централизация секса в его теории была «занудной и тупой».
С гораздо большей симпатией Кроули относился к Юнгу: «Вместо привязывания воли к сексу он привязал секс к воле». Такое коренное изменение объекта внимания психоанализа являлось для Кроули подтверждением основных принципов Телемы. Он подытоживает с триумфом:
«Таким образом, Юнг непроизвольно проложил путь для возрождения древней магической идеи о воле как динамическом аспекте самости. … И мы вновь видим Науку, уважительно склонившую девичью головку перед своим старым родителем, Магией.»
Но и Юнг заслужил некоторой критики. Я бы еще раз хотел подчеркнуть, что Кроули видит проблему в ненаучном характере некоторых теорий. В особенности это относится к Юнгианскому изучению мифологии. Символическое толкование мифов в качестве выражения «бессознательных желаний человечества» не особенно впечатлило Кроули. Он писал, что Юнг был все же
«…зациклен на методе и основных идеях Фрейда. Многое в его анализе пугает и с самого начала выглядит нелепо. Можем ли мы закрыть глаза на бесконечные противоречия в его бездоказательном символизме? Юнг рассматривает образ змеи на монументе как желание либо преграду для желания, либо наличие желания, либо отсутствие желания – так, как ему это выгоднее. В основных идеях нет последовательности…»
И вновь, здесь мы сразу видим недовольство из-за отсутствия научной точности.
Заключение.
В заключении, я думаю, мы должны еще раз отметить, что Кроули относился к научной методологии с искренней симпатией. Вместо эклектического заимствования научного языка он обратился к некоторым положениям великих Викторианских натуралистов, таких как Хаксли, Спенсер и Модсли. Методологический натурализм этих мыслителей (особенно Хаксли) был прочной основой системы взглядов Кроули; об этом явно свидетельствуют его заявления о необходимости проверки любых суждений. Приняв эту концептуальную основу, Кроули объявил войну одновременно двум соперничающим направлениям оккультизма. С одной стороны, это были Теософия, спиритуализм, Золотая Заря; с другой стороны, психические исследования и Юнгианская психология– те интеллектуальные направления, которые большинство оккультистов защищали бы просто ради подтверждения подлинности оккультных систем.
-
-
12.12.2009 в 20:04